Մի՞թե ստորություն չի բանակ գնացող ակումբցիների հետ կապված սենտիմենտներն ինչ-որ մեկի նկատմամբ անձնական անտիպատիան ուրիշներին ներշնչելու նպատակով օգտագործելը: Մասնավորապես, Միքոյին ես էլ եմ շատ հարգում ու ափսոսում եմ, որ նա բանակ գնաց, բայց ո՞ր մի, կներեք արտահայտությանս համար, շինարարիս է ոմն մեկը իմ արգելափակման հետ կապված ռեակցիան հակադրում Միքոյի բանակ գնալուն: Վազելինի հոտը չհաշված: Նամանավանդ որ ես այս պահին ֆիզիկապես չեմ կարող ռեակցիա տալ նրա գրածին (արգելափակումս չի ավարտվել): Մանրամասների համար՝ այստեղ: Լույս դառնաս, Իվան Ֆոլկերտ)))

Մասնավորապես՝

Մեջբերում:

— Ребята, на отрядное дело! — прогнусавил в один из таких дней местный «шнырь» заглядывая в двери нашей комнаты. — Только вас и ждем, все давно уже собрались! Комната у нас была одна на четверых — пружинные кровати и несколько тумбочек, доверху набитых банками с брагой. Лично мне хватало тогда трехсот грамм, чтобы упиться «в говно», а поллитрой я мог довести себя уже до «полного отрубона». Поэтому слова «шныря» не произвели на нас особого впечатления — мне неожиданно стало похуй не то что на «отрядное дело», а и на самих вожатых и на весь этот ебучий отряд. И, видно, не мне одному.
— Пошел отсюда! — прикрикнул на «шныря» Костян. — Пока мы не встали и не дали тебе пизды!
— Ах вот как! — рассердился «шнырь». — Ну я вам …
Но что «он нам», «шнырь» придумать так и не смог. Мы легко дали бы ему пизды, и «шнырь» неожиданно для себя очень хорошо это понял. Так что пришлось ему убираться ни с чем, а у нас появился опыт отстаивания собственных прав с помощью «угрозы пиздюлей».